Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

– Я не с девятого этажа упала, чтобы так хлопотать, – ответила я, но Руденко взял меня за запястье и попытался развернуть к себе местом ожога, но я воспротивилась. Конечно, что бы он там увидел? Здоровую руку – вот что. У нас, у нечисти, механические повреждения заживают в разы быстрее, чем у людей. Мы, естественно, чувствуем принесённую ими боль, но проходит она быстро, не оставляя следов. Единственное, что доставляет нам реальные проблемы, – это увечья от тяжёлых заклятий и заговорённых предметов.

– Нужно срочно обработать, – обеспокоенно произнёс Руденко, пытаясь посмотреть мою руку.

– Саш, так что там было написано, скажи, – произнесла я, пытаясь выпытать из блондина правду.

– О чём ты? – не понимая, спросил Сашка, открывая правый верхний ящик в поисках аптечки.

– О книгах, Руденко, – нетерпеливо ответила я, сопровождая каждое движение юного врача яростным взглядом. – Что было дальше?

– Я непохож на казаха с хорошим юмором, – произнёс блондин, осматривая одинокий бинт и пластырь в сумочке с красным крестом. – Ты вообще лечишься когда-то?

– Я ящерица с ускоренной регенерацией, – сказала я, с грохотом закрывая ящик вместе со всеми надеждами Руденко на проявление талантов врачевателя. – Рассказывай.

– Ничего я не понял. Просто, может быть, эти преступления совершает какая-то неуловимая нечисть, – вздохнул Саша и слегка погладил моё запястье своим большим пальцем, будто бы пытаясь успокоить. – Я уже перепробовал несколько теорий и версий, сверил улики, но ничего не выходит. Не понимаю, может, это какие-то новые сектанты. Или же вообще древние маги.

– Саша, успокойся, – ласково произнесла я и осторожно поднесла руку к щеке Руденко. – Магии не существует, это сказки для детей. А фанатов эзотерики мы найдём. И не из таких передряг вылезали.

– Ты как всегда права, Сазонова, – вздохнул Руденко, пока некто мелькнул за его спиной. Я удивлённо вздёрнула брови вверх и, кинув взгляд на карниз, заметила Вербина, пляшущего чечётку. – Что-то случилось?

– Ничего, – ответила я и, чтобы не дать Руденко развернуться к источнику моей бурной реакции, положила вторую руку ему на щёку. Дурацкая привычка со времён царя Гороха, когда людей вручную приходилось отгораживать от лицезрения всяких тварей иноземных. Когда-нибудь я привыкну к невидимости чертильников для людей и появлениям Антипки или его сородичей при малейшем скверном слове, но не сейчас. – Просто я.

Просто я. Точка. На этом моя речь завершилась, а Руденко нагнулся и начал целовать меня. Сначала робко, он невесомо касался губ, будто бы боясь спугнуть меня. Так нежно, несколько по-детски, как раз то, чего не хватает мне и миру в целом. Идеальная картина: прекрасный парень младше меня в восемнадцать раз рядом со мной и Вербин, прижавшийся носом к окну. Один волшебный жест, который известен даже вам людишкам, – и чертильник, недовольно закатив глаза, исчезает. Хотя бы что-то в нём осталось человеческое.

– Саша, – начала говорить я, оторвавшись от губ парня. Я прикрыла глаза, чтобы как-то объяснить произошедшее хотя бы в своей голове.

– Даша, – обратился парень, заставив меня посмотреть в его голубые глаза. Сейчас он извинится, скажет, что по гроб жизни будет любить свою Машеньку и убежит в страхе. – У тебя горелым пахнет.

– Точно! – вскрикнула я и побежала в спальню. – Саш, я сейчас приду. Я, это, утюг выключить забыла.

Глава 10.

Алушта

Когда-нибудь я точно уеду в отпуск. Буду лежать и греться на тёплом песочке, слушать шум волн и крики: «Горячая кукуруза!». Сейчас бы в Алушту уехать. Помнится, что там в одноимённом санатории был очень вкусный вишнёвый компот и свежие пирожки с яблочками. Ещё меня там лечили по-всякому: грязевые ванночки, минеральные источники, оздоровительные массажи. Современные спа-центры нервно курят в сторонке по сравнению с нашей Алуштой. Спешу заметить, там ещё очень хорошие бассейны. Конечно, я их не особо беру в расчёт: для меня солёная черноморская вода куда лучше, а вот детки резвятся. Они всегда любят и аквапарки, и горки, и всё с этим связанное. Даже если этим «деткам» через пару лет восемнадцать и даже если они живут не в Крыму, а в Желтогорске. Как, например, ваш любимый десятый «А», который отправился сегодня на занятие в бассейн.

– Ты плавать-то хоть умеешь, Красавец? – сказала Юлька, неожиданно появившись за спиной Лёни. Он стоял перед дорожкой №6 для спортивного плавания и внимательно смотрел на водную гладь.

– Умею, – хмыкнул парень и развернулся лицом к Вяземской. Она улыбалась так чисто и искренне, и отчего-то это вызывало у Красавцева трепет в груди. Такое странное ощущение, раньше неизвестное ему, заставляло всё больше и больше погружаться его в некую пустоту. Действительно, как ещё можно назвать то, куда Лёню могут привести отношения с Юлей. Никогда любовь не сможет зародиться там, где всё подстроено – закон природы. – Юля, я извиниться хотел.

– Да проехали, – весело ответила девушка и положила руки к Красавцеву на плечи. Правой кистью она аккуратно провела рукой по его ключице и переместила её на шею. Лёня хотел было прикоснуться к влажным волосам Вяземской, но она резко сжала свою руку на его горле. Тело Красавцева перестало его слушаться, он не мог дать отпор, кислорода в лёгких не хватало. Юля подтолкнула парня ближе к краю бассейна и, толкнув его в воду, шагнула следом за ним.

Лёня, оказавшись под водой, начал выплывать наверх. Он всё плыл, плыл и плыл. Только озарявший свет лампочек, который рассеивался бликами, давал понять, что суша близко. В один момент Красавцеву показалось, будто бы он увидел солнце, а вода стала гораздо мутнее.

– Солёненькая стала, – раздался металлический голос откуда-то сверху, оттенки которого было трудно разобрать из-за толщи воды. Вдруг некая невидимая волна подтолкнула тело Лёни, и он вынырнул на поверхность. – Так ты должен лучше меня слышать.

– Где я? – задал Красавцев самый очевидный вопрос на планете и оглядел пейзаж, окружающий его. Это была небольшая бухта: пляж из гальки, высокие горы, несколько кустарников, полная тишина и отсутствие людей.

– Это неважно, гораздо важнее то, о чём ты думаешь, – вновь отозвался женский голос, пока Лёня провёл рукой по лицу, чтобы убрать стекающие капли.

– Я думаю о том, как отсюда выбраться, – сказал Красавцев и начал плыть к берегу, но чья-то женская рука дёрнула его за шиворот. – Юля?

– Конечно, – ответила девушка и, подмигнув Лёне, опёрлась о его плечи руками и начала давить на него. Красавцев с головой ушёл под воду и раскрыл глаза. Тело Юли было не такое худощавое, как представлял себе Лёня. Точнее, Леонид никогда не думал о Юле, как о ней вообще можно фантазировать, они же просто учатся вместе и ему всё равно на Вяземскую. Тем не менее девушка явно отличалась телосложением от поджарой спортсменки Юльки. Её тело было усыпано жемчужными браслетами и ожерельями, на груди был перламутровый бюстгальтер с ракушками. Вместо ног у девушки болтался рыбий голубой хвост. Русалка. Она подтолкнула Лёню наверх, и парень наконец смог вдохнуть полные лёгкие. Раскрыв глаза, он увидел напротив себя не прекрасную Юльку, а какую-то брюнетку.

– Она тяжела, как мёртвая тишина и как крик забитой собаки, – проговорил другой женский голос позади, на который Красавцев обернулся и увидел рыжеволосую девушку.

– Она ужаснее проливного дождя и палящего солнца, – отозвалась с правой стороны крашеная блондинка с веснушками.

– Она больнее, чем удар тока и чем прикосновения самой красивой девы, – сказала кудряшка, прикоснувшись своей холодной рукой к щеке Красавцева, отчего он резко дёрнулся в сторону.

– Её голос противнее скрипа стекла и песни русалки, – прошептала на ухо парня девушка, на которую Лёня случайно упал.

– Её запах хуже асфальта и свежих тюльпанов, – сказала короткостриженая русалка и провела по плечу, стягивая левый рукав рубашки Красавцева.

– Ты готов разделить её боль и досаду, взять грех на себя, – продолжила говорить брюнетка с правой стороны от Лёни и, оторвав второй рукав, отбросила часть